Из круга в круг, или Нить неизбывная. Обрывки одиннадцатый, двенадцатый и тринадцатый
.....................................................................................................................................
Всё от Бога.
Так бабка ответила, Матрёна Ивановна. Мы только что освятили пасхальные дары в церкви над Калигулом и шли домой в предвкушении разговения.
– А этот мой галстук... пионерский, – я потрогал узелок, – он тоже от Бога?
– От Бога, онучок, от Бога... Но Богу не угоден.
– Так зачем же я ношу его?
– Для людей. Воны думають, шо вумные, та не всё понимають.
– Я вот сниму его, чтоб они поняли...
– Ничого воны не поймуть, онучок, пока Бога не узнають.
– Так снять или носить?
– Носы, онучок, носы. Богу – Божэ, а людям – людськэ.
– А Бог не обидится?
Бабуся вздохнула:
– А ты стань на колина, та й попросы, шоб Вин простыв. Вин теплячий, Вин хрест перетерпив и твий галстук стерпыть.
Дома, в кухне, уже топилась плита, и вся семья: дед и бабка, батько и мама, да две тётки – согласно чину занимали места за просторным дубовым столом, чтобы совершить разговение. Желудок звал меня туда же, но я побежал в холодную светлицу к покуту (это опять по-украински: в горницу, в красный угол) и упал на колени перед образом. Галстук сжимал горло, как петля. Я расплакался.
– Прости меня, Бог. Но что я могу сделать? Если сниму его, мне по поведению тройку поставят и похвальную грамоту не дадут. А я так хочу быть лучше всех...
С иконы, покрытой вышитым рушником, Младенец, сидя на руках у Матери, смотрел куда-то вдаль. Мимо меня.
– Скажи хоть слово. Одно.
И я услышал. Голос из кухни, голос батька, звал меня к столу.
Нет, не на пир. К семейному, родовому пиршеству. Батькин голос и зов плоти подняли меня с колен, и я ..........................................................
.......................................................................................................
........ закрыл за собой дверь школы и понял, что я гений.
Юный гений. Всего лишь. Всего лишь юный.
Аттестат зрелости – всего лишь фикция. Печать судьбы, удостоверяющая подлинность, – это, конечно, диплом. И я уехал в Одессу.
На вокзале никто не провожал меня. Последнюю надежду – в первый и последний раз выданные батьком две сторублёвки – я спрятал глубоко-глубоко, во внутренний карман пиджака, – и зашил. Утверждённый таким образом в своих юношеских посягательствах, сел в поезд...
В Одессе, уже через месяц, мытарства натолкнули меня лбом на реальность, не податливую, как памятник вождя революции на Куликовом поле. Из этого столкновения получился один только вывод: надежда – всегда последняя. Молодой организм и юная душа хотели жить, а жизнь так просто не давалась в руки. Одна надежда умирала в суровой прозе жизни, но поэтическая душа тут же рождала другую и направляла её к рукам. И они работали. Не то, чтобы весь мир обнимали, но лопату держали крепко.
Нищенской стипендии не хватало на прозаическую пищу – от старославянских юсов* и аориста**, от латинского plusquamperfectum‘a*** приходилось уезжать на товарную станцию разгружать вагоны с углём. Или: за 3 руб. 50 коп. в день, переполняясь немым юмором, изображать атакующего солдата революции, с трёхлинейкой наперевес.
Это вам не па-де-де танцевать. В толпе студентов из разных мест города, одетых в длиннополые николаевские шинели, очертя голову, бежал я, обливаясь потом, к пирсу, к пароходу, готовому отплыть в Стамбул. Новое время стремительно наступало на отголоски царского режима, чтобы остаться несколькими кадрами в ленте и покрыться пылью на полке какого-нибудь полузабытого киноархива.
После съёмок, скинув шинели и гимнастёрки, мы бежали на пляж. Там нашёл я свою погибель. Её звали Елена. У неё была высокая грудь и длинные ноги. Очень странно: плавала она неважно. За длинные тёмные волосы...........
...........................................................
.............................................................................................................................
она сидела на камне, дрожала и благодарила меня за то, что вырвал её из пучины (она выдохнула это слово перед поцелуем), за то, что она не стала русалкой. В тот же вечер, пока она дрожала, мы успели дойти до старинного особняка её родителей. Когда она зажгла ночник над постелью, наступила ночь, и распущенные волосы сделались пепельными…
За окном ревело море, беспорядочной дробью бил по стёклам дождь. Вспышка молнии разодрала сумеречный воздух спальни. Лена вскрикнула. Гром, небывалый, осенний, покатился куда-то в море, успокаивался, утихал…
Перед утром она сказала мне:
– Мы квиты, милый. – И в придачу поцеловала в щеку.
Сквозь шторы пробивался в спальню рассвет. Я был ещё (или уже?) не настолько мужественным, чтобы просто встать и просто уйти.
– Ты жалеешь? – спросил я её.
– Конечно, нет. – Она засмеялась. – Охота удалась. Всё получилось. У тебя и у меня. Как было задумано.
– Если получилось, тогда… тогда почему же?..
– Ты гордый. Нам будет плохо: я не смогу быть при тебе. С тобой женщине хорошо один раз… И родители не согласятся. Они стерпят бедняка, но не того, кто выше их.
Она попала в самое сердце. Я задохнулся. И молчал.
– Впрочем, пока вернутся старики… – Она потянулась, подняла руки, умопомрачительно выгнулась: – Охота ведь не всегда бывает удачной…
Мы стали встречаться. Днём я ходил на шабашку – асфальтировал дорожки в порту, а вечером Элен (так её звали родители, и она пожелала, чтоб и я также) дезодорантом изгоняла из меня плебейский дух и между фужером абсента и клубникой со сливками……………………………………
.................................................................................................................................
=====
* Юс малый, Юс большой – буквы старославянского языка
**грамматический вид, передающий законченное в прошлом действие.
***букв.: «больше, чем совершённое»; форма глагола в латинском языке, выражающая время, предшествующее прошедшему.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Проповеди : Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. - Сергей Сгибнев Это по вашей вине, уважаемые родители, тысячи мальчишек и девчонок хватают СПИД. По вашей вине они садятся на иглу. По вашей вине рожают неизвестно от кого и бросают своих детей в родильной палате. Вы не потрудились обратиться к Богу за советом, не спросили, как нужно воспитывать детей.
Скажете, - жестоко?! Да! Жестоко! Очень жестоко — родить ребенка и бросить его на растерзание диким животным.
Далеко ли ушли родители сегодняшние? Безбожники, надеющиеся на свои силы, на деньги, на власть, на гороскопы? Они так же бросили своих детей на растерзание духам эгоизма, наркомании, неповиновения, сексуальной распущенности. К кому взывают они?